Эрик - Страница 81

– Доброго вечера. Меня зовут Эрик Боспорский. Я удивлен такому вниманию к моей скромной персоне или вы кого-то еще ждете на этом поле? Удивительно, где вы нашли такую толпу крестьян?

– И вам доброго вечера. Я Харальд, барон фон Ланэк. Вы правы, мы ждем именно вас.

– Да? Однако! Любезный, разве подобный эскорт в моде? – У князя на лице расплылась самого милого вида улыбка.

– Что вы от нас хотите? – Харальд смотрел спокойным взглядом, чуть прищурившись.

– Ой, ну не притворяйтесь наивным. Вы отлично знаете, зачем я пришел. Но у меня хорошее настроение и портить его предсмертными криками этого стада баранов я не желаю. – Эрик кивнул на ополчение.

– Хорошее желание, но тогда как поступим? Вы ведь просто так не уйдете. По крайней мере молва о вас говорит именно так.

– Иногда мне кажется, что про живого меня сказок уже больше, чем про мертвых героев. Хотя вы правы, к делу. Я думаю, вы отлично понимаете, что шансов в этом бою у вас нет. – Эрик сделал паузу и вопросительно посмотрел на Харальда.

– Откуда такая уверенность? У вас две с половиной сотни рыцарей, это очень солидно, но и у нас есть сотня. У вас будут ощутимые потери. Плюс эти, – он небрежно махнул в сторону ополчения, – их много, но тут как повезет. Не исключено что вы перебьете их без особых потерь. Но общие потери у вас будут очень серьезные.

– Обратите внимание на то, что у каждого моего воина есть арбалет. Ваша сотня ляжет с первого залпа. После чего я займусь этими скоморохами, которые даже плотно в кучу сбиться не могут. Вон, посмотрите, – князь махнул рукой в сторону ополчения, – они стоят так, будто просят пройтись по ним толпой тяжелой кавалерии.

– Арбалеты… я как-то их сразу не заметил. – Лицо барона сильно погрустнело. – Это действительно все меняет. Я не желаю так бездарно лишать своих людей жизни.

– Правильный вывод. Теперь обсудим условия вашего отступления.

– Вам не достаточно того, что мы уступим вам поле боя без сражения? – барон удивился.

– Конечно. Ведь ваша жизнь безраздельно лишь в моих руках и только мне решать – будете вы жить или умрете. Думаю, кто-то из крестьян все-таки убежит живым с поля боя, так как их много и можно будет не уследить за всеми, а вот рыцари все тут лягут. Или вы в этом сомневаетесь?

– Нет, как раз в этом я не сомневаюсь. – Он совершенно поник лицом. – Хорошо, что вы предлагаете?

– Для рыцарей я предлагаю две формы капитуляции, каждый из них будет волен выбирать сам. Первая – они выплачивают мне по 5 венских денариев каждый и, поклявшись своей бессмертной душой больше никогда не выступать против меня даже в мыслях, удаляются куда-нибудь подальше с моих глаз. Второй вариант – они поступают ко мне на службу, принеся клятву верности, то есть становятся моими дружинниками. Что же касается ополчения, то за свою наглость они должны заплатить. Заплатить и запомнить, кто они и каково их место. Я хочу увидеть децемирование этого стада баранов, то есть, каждый десятых из их числа будет казнен своими же соратниками. Остальные буду вольны вернуться домой.

– Но они же вышли защищать свой дом?

– Они вышли с оружием против меня. Вы – воины, это ваша работа и долг, было бы странно, если б люди подобные вам прятались по домам в тяжелые дни. А они – крестьяне, которые возомнили про себя черт знает что. Такие глупости нужно выбивать из дурных голов, чтобы повторять было не завидно. Эти болваны пришли сюда, чтобы бесславно умереть и бросить на произвол судьбы свои семьи из элементарной глупости и жадности. Вы что, на полном серьезе считаете, что вот это, – он вновь показал в сторону ополчения, – способно хоть что-то защитить?

– Вы правы, я о таком положении дел не подумал. Действительно, глупо было вообще их собирать. Чертов магистрат, он им даже оружие не выдал.

– Вот видите, вы сами все понимаете. Попробуйте припомнить последнее успешное применение ополчения в боях. – Эрик улыбался. – Их уже Карл Великий старался не собирать, считая плохой армией.

– Уроды они, жадные. А что будет с самими Фивами? Если мы отступим, то город окажется в вашем распоряжении. Какие у вас планы на него?

– Если сейчас будут выполнены мои условия в точности, а сам город не окажет мне сопротивления, то я возьму дань и покину его, не учиняя разрушений и не чиня убийств.

– И какая будет дань? Вы рассчитываете на какую-то конкретную сумму серебром?

– Она будет довольно скромной. Конкретных сумм я не называю, так как не знаю, в каком состоянии находиться город и есть ли у него нужная мне наличность. Зачем ставить невыполнимые условия? В общей сложности я хочу третью часть всех наличных денег и драгоценностей, третью часть всех товаров, все железо, кроме того, что на ваших рыцарях, все книги и все древние статуи, если их можно будет увезти.

– Солидно. У меня есть время обдумать и согласовать ваше предложение?

– Конечно. Сколько вам нужно времени?

– Думаю до завтрашнего утра.

– Хорошо. Так и поступим. Жду вас завтра на рассвете. Я размещусь вон в том подворье. Мне понравились его массивные стены и аромат оливок. Но, вы, я думаю, понимаете, второго шанса я вам не дам. Если вы меня попробуете схитрить, или дать битву, то ни я никому не сохраню жизни, ни вам, ни горожанам. Афины тому пример очень красочный пример, только в этот раз я не буду позволять наиболее смышленым жителям покинуть город. – Эрик хитро улыбнулся. – До утра барон. Доброй вам ночи.

Эрик расположился на весьма обширном подворье, которое выполняло функцию небольшого мастерской по производству оливкового масла. Ее двухметровые каменные стены позволяли в случае необходимости вести эффективный оборонительный бой против сильно превосходящего числом врага. А приличного размера сараи – укрыть лошадей на ночь. Сразу после занятия территории были расставлены посты и установлен порядок смена караула, чтобы не прозевать нападение. Но все обошлось. Утром, с первыми лучами солнца к воротам подворья подъехала делегация. За ночь барон смог связаться с городским магистратом и обсудить с ними сложившееся положение. Оно, конечно, им не понравилось, но выход предложенный князем их вполне устроил, так как был меньшим злом. Мало этого, барон принес весьма приятное известие о том, что практически все рыцари готовы присягнуть правителю Боспора. Их, в общем-то, не очень устраивала служба в качестве наемников у византийских феодалов, так как те были очень скупы до своих людей. Таких нанимателей, как показывает практика, во все времена не любили. Так как рыцари были все из бедных или очень бедных домов, да еще и младшие в семье, то снаряжение у них было весьма убогое. Хаубек был только у Харальда, остальные носили кольчуги разного размера и качества. Самые бедные были в совершенно ужасных самодельных поделках, которые представляли собой куски старой кольчуги, нашитые на стеганый акетон. В общем, очень пестрая компания ценность, которой, впрочем, была весьма высока, так как люди обладали очень высокой психологической устойчивостью и неплохими боевыми качествами. Отличный материал для пополнения. Делегация вошла на подворье, где до часа обсуждали детали и завтракали свежим жареным мясом вприкуску со свежими сочными овощами и зеленью, а так же сушеными фруктами на десерт. После завершения переговоров по согласованию действий Эрик в сопровождении части делегации выехал в поле, где уже все было готово для казни отобранной группы ополченцев. Рядом с опушкой леса были аккуратно отрыты могилы длинными аккуратными рядами в четыре линии глубиной. Возле каждой из них была компания из трех человек. Один стоял на коленях со связанными за спиной руками, второй его держал за руки и волосы затылка, третий стоял рядом с ножом в руке. Эрик выехал вперед и громко произнес, чтобы перед смертью каждый из тех, кому суждено умереть называл свое имя, чтобы не умирать безымянным баранов в глазах благородного князя. После этого он двинулся с одного торца и, встретившись глазами с первым ополченцем спросил: "Как твое имя солдат?" Услышав ответ, он кивнул стоящему рядом с ним палачу и смотрел, как тот неумело перерезает горло бедняге, как у того расширяются от ужаса глаза, как из его горла фонтанирует кровь. И так до тех пор, пока его жизнь не стихает. После этого он кивает еще раз, казненного сталкивают в могилу и начинают закапывать, а он едет к следую