Эрик - Страница 75

Особенно стоит отметить попытку кражи. В процессе расследования выяснились любопытные подробности. Папа Иннокентий III не простил желания Эрика сманеврировать, не допуская раскола в государстве. Дело в том, что он не мог выбрать полноценно сторону Рима и начать насаждать католичество силой на своей земле, так как практически все христиане, что у него проживали, были православными. Особым образом стояли тюркские иудеи – хазары, но они были достаточно умны, чтобы не влезать в подобные разборки. Епископ Гонорий, который заправлял делами католичества в Боспоре, прикладывал какие-то фантастические усилия, но его паства росла преимущественно за счет приезжих европейских ремесленников. Что только подтверждало правильность позиции Эрика. Ремесленники ехали не просто так – через торговый дом Деметры шла активная кампания по поиску талантливых людей в тех землях, которые посещают ее корабли. Особую ценность представляли всевозможные непризнанные "кулибины", которых было не так много, но даже в таком количестве они оказались совершенно не востребованы. Ручеек, конечно, был жиденький, но прирост паствы он давал. Однако ее размер был столь незначителен, что поддержание католичества на официальном уровне, пусть и формально, выглядело странно. В связи с чем шла активная переписка с патриархом Константинополя Иоанном X Каматиром, который прикладывал не меньшие усилия, нежели Гонорий, но уже в пользу православия. Данное действие представляло собой своеобразный торг за небольшой, но вкусный кусочек. Так вот, в разгар этих событий, во время испытаний в декабре 1203 года первого арбалета новой конструкции, неизвестный, тайно проникший на полигон мануфактуры, схватил образец и попробовал с ним скрыться. Все бы ничего, но, во-первых, парень оказался резвый, а во-вторых, ему кто-то очень сильно помогал – лошади в нужных местах стояли, двери нужные были открыты и прочее. В итоге, при попытке уйти по дороге на северо-запад от Феодосии его решено было валить, так как вероятность ухода от погони была очень высокой, особенно если его ждал прикрывающий засадный отряд. Осмотр трупа ничего особенно интересного не дал – никаких личных вещей и особых примет. Стали составлять карту событий. Выяснилось, что все "случайные" участники были католиками, недавно прибывшими по разным делам на территорию княжества. Никаких доказательств, но косвенные данные явно указывали на причастность Гонория и, не исключено, Иннокентия. По письмам де Плесье, ныне действующий папа был редким интриганом и как свидетельствуют его осведомители в Ватикане, он очень встревожен положением дел в Боспоре. Дело в том, что тамплиеры докладывали ему об уникальном германском бароне еще во время инцидента в Вене. Иннокентий оценил красивую импровизацию и одобрил поддержку католического ордена. После событий в Святой земле, где Эрик буквально дал чудотворного оживляющего пинка Антиохийскому княжеству и местным тамплиерам, он особенно внимательно отслеживал его деятельность и всячески ей способствовал. Однако после установления им поликонфессионата пришел в ярость. Поговаривают, что он разбил много мебели и посуды, находясь в припадке. Благородный воин, несущий громкую славу католическому оружию, отказался распространять католичество на своих подданных. Иннокентий посчитал это личным оскорблением и стал активно следить за его деятельностью. Само собой, его очень быстро заинтересовала мануфактура, да и вообще та высокая активность, что имела место в районе Боспора. И вот, узнав об экспериментах с каким-то странного вида арбалетом, он отдал распоряжение его выкрасть, дабы изучить. В целом его эмиссар допустил только один прокол – не поставил засаду на дороге, ведущей из Боспора в Феодосию. Все эти детали стали известно далеко не сразу, так как разведывательная деятельность шла аккуратно. Однако уже в январе стало ясно, откуда дует ветер, поэтому решили сделать небольшой шаг, направленный на стабилизацию отношений. Эрик пригласил к себе Гонория и в доверительной беседе сообщил, что католиков хотели дискредитировать в его глазах, но он, как истинный христианин, разобрал коварство замысла и решил поделиться с добрым епископом, дабы тот мог принять меры. То есть прозрачно намекнули, что мы поняли, кто сделал, но не желаем накалять отношения. Это действие благоприятно было воспринято Иннокентием, и он начал длинный письменный диалог с Эриком.

Основной тезис, которым играл Эрик в переписке с папой, являлся акт добровольного принятия истинной веры. А дальше шла традиционная казуистика и демагогия с целью поторговаться. Самым неприятным для Иннокентия было знание факта аналогичной переписки Эрика с патриархом Иоанном. Папу эта ситуация и угнетала, и злила, получалось, будто они участвуют в смотринах, а этот стервец выбирал, какую из девок себе взять на ночь – католичество или православие. Но оставлять его без внимания было нельзя – слишком уж опасной он был темной лошадкой. За размышлениями над очередным ответом понтифику к Эрику прибыл курьер от Бонефация Монферата. Этот человек, будучи в роли предводителя крестоносцев предлагал князю выступить против своего сюзерена, само собой как честному католику против еретической секты. Ответное письмо было послано с тем же курьером и в нем выражалось желание всецело помогать крестоносцам в их благородной миссии. Использовать этот козырь надлежало и с папой и с патриархом, первого известили о рвении к богоугодным делам, второго – о шантаже, то есть, под угрозой отлучения от церкви Эрик должен выступить на стороне Бонифация. После этого завершил сборы и через три дня – 12 февраля 1204 года вышел в море во главе отряда из двух полных рот воинов. За его спиной уходили в дымку трубы мануфактуры и леса большой крепостной стройки, впереди его ждала большая авантюра.