Эрик - Страница 18

Эрик был доволен и в голове его крутились мелодии разные смешных и веселых песенок, услышанных им в прошлой жизни. Он так бы и шел до самого кузнеца, если бы не отборный мат, что был так громок, что расходился по улицам мелодичным эхом. Остановившись и прислушавшись, стало очевидно, что мастер уже вернулся домой. Какой, однако, у него ласковый нрав и нежный голос! Чуть позже все стало ясно – оказывается тот самый Ульрих, протягивая проволоку, умудрился сделать все заготовки меньшего диаметра, так что теперь все восемь килограммов железных заготовок нуждаются в переделке. Осчастливив бедного ученика своим трепетным участием, Готфрид бросил взгляд на своего гостя. Хмыкнув и, видимо поняв, кто к нему пришел и зачем, молча показал на дверь дома и пошел туда первым. Язык нашли сразу, ведь барон чуть ли не с порога заявил цена обучения – по денарию в неделю. Условия учебы вольготные и весьма свободные. В общем, все складывалось как нельзя лучше. Слишком все и слишком хорошо, даже как-то странно. Следующий месяц прошел довольно спокойно. Нечетные дни недели, кроме воскресенья, шли занятия в кузнице, да и то не с рассвета. Четные дни проходили в тренировках, верховых прогулках, домашних хлопотах и языковой практике. Дело в том, что по вечерам он занимался со своей спутницей языком, носителем которого она была, и практиковался в письме с помощью гусиного пера. На рынке дела шли хорошо, а потому к концу месяца все трофеи были распроданы, даже бисер и тот получилось продать. Так что, после всех трат, к концу месяца у них было просто огромное состояние – суммарно около 35 венских серебряных марок. Это 10 килограмм серебра! На эти деньги он мог бы жить до глубокой старости в спокойствие и довольствие. Но, увы, покой не его удел. К концу месяца Эрик стал замечать странных людей, регулярно проходящих возле его дома, следящих за ним и вообще – проявляющих заинтересованность. Это настораживало и однажды вечером Эрик поделился с девушкой своими наблюдениями. Выяснилось, что она их тоже заметила, причем еще на рынке – все знакомые лица, которые не раз подходили и спрашивали, приценивались и вообще старались поговорить по душам. Прикинув, что к чему, они с Морриган пришли к выводу – их пропалили на доспехах. Дело в том, что доспехи были дороги, а их хозяева были совершенно не многочисленны и ни разу не свирепы. Если сложить два этих факта в единое целое, то становится вполне очевидно – их хотят ограбить, а следят чтобы выяснить – где спрятаны деньги. Да уж, называется – доигрались. Ведь только одних наблюдателей пятнадцать человек! С утра он оставил Морриган сидеть дома, под засовом, и впускать его только по звуковому сигналу – он особым способом должен постучать. А сам спокойной походкой направился в кузницу. Где обговорив ситуацию с мастером, приступил к работе, да не один, а все вместе. До обеда они работали, делая так называемые стрекачи – пространственные конструкции из четырех шипов, собранных таким образом, что как ни положи – один будет всегда вверх торчать. Получилось около сотни. Забрав поделки, он отправился на рынок, чтобы купить еще два простых арбалета, болтов, разгрузку с крюком и легкое копье. А в самом конце своего променада прошел к своему дому, демонстративно бряцая снаряжением, мимо одного из наблюдателей. А на шутливый вопрос о том, куда это он так снарядился, сказал, что завтра выезжает с тамплиерами в Святую земли, вот и готовится. Зайдя домой начал активные приготовления к отражению штурма. Были заблокированы ставнями на засовах все окна, надежно закрыта дверь, устроена баррикада при входе на второй этаж, весь первый этаж был аккуратно уложен стрекачами, рядом с подоконниками второго тоже положили немного. В общем, все приготовления длились до самых сумерек, поэтому, когда около полуночи возле двери послышался какой-то шорох, они с Морриган, уже расположившись за баррикадой, имели три заряженных арбалета и надежду на успех. Как ни странно, но эти ухари смогли открыть массивный засов на двери довольно тихо, как и саму скрипучую дверь. Ступив через порог, первая тень сдавленно замычала и выскочила обратно, видимо наступив на стрекач. Идущие за ней были уже умнее – передвигали ноги, не отрывая от пола, чем просто смещали стрекачи в сторону. Вошло их человек семь. Эрик тронул девушку за плечо и они, взяв по арбалету прицелились. Целились в район шеи с таким расчетом, чтобы болт, пробивший с такой расстояния ее насквозь, повредил идущего следом. После первого залпа, застонав, упали четверо, а трое испуганно присели. Тут-то они и повалили. Наткнувшись в темноте на баррикаду, и схлопотав пару раз копьем в живот, они быстро остыли и стали обстреливать позиции ребят из дверного проема. Осажденным приходилось в свою очередь так же отстреливаться – Морриган заряжала, а Эрик стрелял. После седьмого выстрела он почувствовал сильный удар в правую ключицу – туда угодила бандитская стрела. Слабея, он стал отдавать распоряжения девушке о том, как именно нужно стрелять по быстро выглядывающим фигурам и прочее. Минут через пять он потерял сознание. Для него бой был сегодня закончен – одиннадцать к одному, хороший результат.

* * *

Прозрачная лента, извиваясь самыми причудливыми способами, убегала вперед, а ее края пульсировали ядовитым зеленым цветом. Вокруг нее простиралась без края кромешная тьма, а от тишины закладывало уши. Он, такой же призрачный, как и эта лента шел по ней неспешной походкой. Его наполняла пустота и спокойствие. Сколько он провел тут? По его ощущениям – целую вечность! Он всегда шел по этой дороге и всегда будет идти. Осознание спокойствия и гармонии убаюкивали его и поглощали так, что больше нечего и не хотелось. Вдруг темноту разодрал луч яркого света и ударил прозрачное полотно, а то задрожало и заходило волнами. Состояния равновесие нарушалось с дикой, неудержимой скорость и его заполняла ярость. Он побежал вперед, всей своей сущностью разгоняясь и наполняясь энергией как локомотив. Под его напором дорога стремительно выпрямлялась, издавая жуткого вида скрипящие звуки, практически стоны. Каждый шаг буквально мучил ее, доставлял невыносимую боль и делал тьму светлее. А там, вдали уже виден небольшой шар яркого белого цвета. Почувствовав приближение разъяренного человека, шар, как будто испугался, и начал улетать от него. Но та немыслимая скорость, с которой наш мерцающий призрак, бежал вперед, сделала свое дело – он догнал и влетел в него так, что шар разлетелся вдребезги, заполняя все вокруг светом, холодом, болью и какими-то голосами: