Эрик - Страница 116

116

Успешно освоенное сверление была не единственной проблемой при изготовлении винтовки. А с нарезкой, увы, пока все эксперименты проваливались, ибо резко повышался износ и повторялся горький опыт навивных стволов. Поэтому десятого сентября 1211 года переоснастив патроны круглыми свинцовыми пулями калибра двенадцать миллиметров и собрав уже не винтовку, а ружье с новым стволом, что после сверления полировался посредством малых шариков, цементировался изнутри и закаливался, начали тестовый стрельбы до падения кучности. За десять дней, выстрелив две тысячи четыреста десять раз ружье дало падение кучности всего на десять процентов, то есть, по ростовой фигуре попадало с дистанции ста метров. При этом на дистанции двести метров разброс пули не превысил сорока сантиметров, то есть, сохранялась достаточная точность при залповой стрельбе по плотным пехотным построениям. Первого октября стрельбы продолжили. Перерыв был вызван расходом всех изготовленных боеприпасов. Седьмого октября достигли пределов кучности новой конструкции – в три тысячи двести девять выстрелов, то есть, больше 50% выстрелов на дистанции ста метров уходило "в молоко". Скорострельность получилась тоже неплохая – порядка двенадцати выстрелов в минуту. Все бы хорошо, только изготовление ружья оказалось титаническим трудом, то есть, "с нуля" на изготовление одного экземпляра уходило две недели. Это очень и очень много, а потому, увы, пока на вооружение его было нельзя принимать. Да и с нарезкой хотелось разобраться, ведь если винтовка будет давать на отказ хотя бы полторы тысячи выстрелов с сохранением больше пятидесяти процентов попадания на дистанции четыреста метров, то это будет уже хороший результат. Короче – работать еще и работать.

Вообще 1210-1212 года были достаточно продуктивны. Запустили фабрику на полную мощность. Развернули процесс модернизации перегонного и бумажного производство, результатом которого должно было стать развертывание двух новых фабрик в 1214 и 1215 годах соответственно. Одновременно с этим было развернуто и разворачивалось на уровне малых мануфактур еще двадцать три производства. При том, что общая численность рабочих достигла тридцати тысяч человек. Работа кипела очень бурно, переживая небывалый подъем от массового вливания новых рабочих рук – уже к концу 1212 года, за счет выполнения договорных обязательств, население Боспорского княжества пополнили сто сорок тысяч человек. Помимо всего прочего, за указанный период, произошло три серьезных события, которые серьезно накренили баланс сил в Европе. А теперь о них подробнее.

Первым событием стало посольство в начале октября 1210 года от графа Раймунда IV Тулузского, который был самым влиятельным сюзереном Окситании. Ведь именно Эрик полгода назад не только положил конец крестовому походу против альбигойцев, что жили в тех краях, но и разгромил заодно их самого страшного врага – папу римского Иннокентия III, и его подручного – Симона сеньора де Монфора. Граф, находящийся между Арагоном и Францией, как между молотом и наковальней, а потому, впечатленный успешной военной кампанией вдали от своих земель, решил искать на берегах Тавриды союза. Возглавлял посольство Раймунд Роже граф де Фуа, его вассал и один из непосредственных участников боевых столкновений с армией де Монфора.

– Ваше Сиятельство, удобно ли вы расположились? – Эрик поприветствовал Раймунда Роже и жестом пригласил его присесть рядом с ним в небольшое, но удобное кресло. – Я пригласил вас побеседовать с глазу на глаз, так как все эти пышные приемы не для обсуждения дел. А вы, как я понимаю, прибыли ко мне не для того, чтобы поднести сувениры и искренние заверения в дружбе сюзерена Тулузы?

– Да, Монсеньор, вы совершенно правы. Мой сюзерен направил меня во главе этого посольства к вам, дабы искать дружбы.

– И всего-то? Мой друг, вы лукавите. Я не люблю подобные игры, и мы не при французском дворе, говорите прямо, ибо от этого пользы будет значительно больше.

– Он хочет союза, военного союза.

– И чем мы сможем быть полезны друг другу, находясь так далеко?

– В случае какой-либо угрозы Раймунд может выдвинуть войска вам на помощь, а вы нам. Вы продемонстрировали всей Европе, что ваши слова не расходятся с делом.

– В последнем я не сомневаюсь, а вот насчет Тулузы… Сколько воинов может собрать ваш сюзерен? Не ополчения из полуголых и голодных крестьян, которые пригодны лишь в качестве мишеней для стрельбы из лука, а воинов при доспехах и оружии?

– Думаю, около двух тысяч.

– А сколько из них будет хотя бы в видавшей виды кольчуге?

– Монсеньор, я думаю, что таких будет около пяти сотен человек, больше дворян в подданстве моего сюзерена нет.

– Дворян? Следовательно, из ваших слов я могу сделать вывод о том, что он может выставить пятьсот рыцарей и полторы тысячи вооруженных слуг, снаряженных стеганными акетонами. Я прав?

– Да, совершенно точно.

– Да уж, большая армия. – Эрик откинул голову и задумчиво посмотрел в потолок. – Когда я выходил на Рим, у меня было три с половиной тысячи воинов, снаряженных в латные доспехи. А в княжестве оставалось еще восемьсот при луках, копьях и металлической чешуе. Все мои явные враги рядом с домом были разбиты или запуганы, но при этом, особенно подчеркну, при этом, я переживал, что могу прозевать гостей. Честно говоря, я не вижу, чем ваш господин может помочь мне в военной кампании. Вокруг вас враги, армия слаба, денег очень мало. Вы слабы и представляете собой лакомый кусочек для ваших соседей. Вы хотите, чтобы я стал вашим щитом от их аппетитов?

116